Михаил Исаковский
В ПРИФРОНТОВОМ ЛЕСУ
С берёз, неслышен, невесом,
Слетает жёлтый лист.
Старинный вальс «Осенний сон»
Играет гармонист.
Вздыхают, жалуясь, басы,
И, словно в забытьи,
Сидят, и слушают бойцы –
Товарищи мои.
Под этот вальс весенним днём
Ходили мы на круг,
Под этот вальс в краю родном
Любили мы подруг;
Под этот вальс ловили мы
Очей любимых свет,
Под этот вальс грустили мы,
Когда подруги нет.
И вот он снова прозвучал
В лесу прифронтовом,
И каждый слушал и молчал
О чём-то дорогом;
И каждый думал о своей,
Припомнив ту весну,
И каждый знал – дорога к ней
Ведёт через войну…
Так чтож, друзья, коль наш черёд, -
Да будет сталь крепка!
Пусть наше сердце не замрёт,
Не задрожит рука;
Пусть свет и радость прежних встреч
Нам светят в трудный час,
А коль придётся в землю лечь,
Так это ж только раз.
Но пусть и смерть – в огне, в дыму-
Бойца не устрашит,
И что положено кому –
Пусть каждый совершит.
Настал черёд, пришла пора, -
Идём, друзья, идём!
За всё, чем жили мы вчера,
За всё, что завтра ждём;
За тех, что вянут, словно лист,
За весь родимый край…
Сыграй другую, гармонитс,
Походную сыграй!
1942
* * *
Юлия Друнина
Я только раз видала рукопашный.
Раз – наяву и сотни раз во сне.
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне.
1943
* * *
Павел Антокольский
В СТРАШНЫЙ ЧАС.
В страшный час мировой этой ночи,
В страшный час беспощадной войны
Только зоркие, чистые очи
Называться глазами должны.
Они видят от края до края
Небо в звёздах и землю в дыму.
И, опять и опять не сгорая,
Не туманятся, смотрят во тьму.
Это, может быть, стойкий зенитчик
В предрассветные тучи впился,
Партизанка последней из спичек
Жжёт стога и уходит в леса;
Или мать перечла не впервые
Дорогую от первенца весть,
Ясно видит снега фронтовые,
Глаз не может от строчек отвесть.
Да. Война – это школа страданья.
Это молодость сына в крови.
Не являйся к ней с маленькой данью,
Только с жизнью – и ту разорви.
И тогда-то, в тоске об ушедшем,
Чашу горькую выпив до дна,
Когда, кажется, жить уже нечем,
Ты поймёшь, что такое война.
И тогда-то, по смутному следу,
Не глазами, а трепетом век
Ты сквозь слёзы увидишь победу,
Зоркий, чистый, живой человек.
1943
* * *
Михаил Исаковский
ОГОНЁК
На позиции девушка
Провожала бойца,
Тёмной ночью простилася
На ступеньках крыльца.
И пока за туманами
Видеть мог паренёк,
На окошке на девичьем
Всё горел огонёк.
Парня встретила славная
Фронтовая семья,
Всюду были товарищи,
Всбду были друзья.
Но знакомую улицу
Позабыть он не мог:
- Где ж ты, девушка милая,
Где ж ты, мой огонёк?
И подруга далёкая
Парню весточку шлёт,
Что любовь её девичья
Никогда не умрёт;
Всё, что было загадано,
В свой исполнится срок, -
Не погаснет без времени
Золотой огонёк.
И просторно и радостно
На душе у бойца
От такого хорошего
От её письмеца.
И врага ненасытного
Крепче бьёт паренёк
За Советскую родину,
За родной огонёк.
1942
* * *
Юлия Друнина
Качается рожь несжатая.
Шагают бойцы по ней.
Шагаем и мы –
Девчата,
Похожие на парней.
Нет, это горят не хаты –
То юность моя в огне…
Идут по войне девчата,
Похожие на парней.
1942
* * *
Семён Гудзенко
ПЕРЕД АТАКОЙ
Когда на смерть идут – поют,
А перед этим – можно плакать.
Ведь самый страшный час в бою –
Час ожидания атаки.
Снег минами изрыт вокруг
и почернел от пыли минной.
Разрыв – и умирает друг.
И значит – смерть проходит мимо.
Сейчас настанет мой черёд.
За мной одним идёт охота.
Будь проклят сорок первый год –
Ты, вмёрзшая в снега пехота.
Мне кажется, что я магнит,
Что я притягиваю мины.
Разрыв – и лейтенант хрипит.
И смерть опять проходит мимо.
Но мы уже не в силах ждать
И нас ведёт через траншеи
Окоченевшая вражда,
Штыком дырявящая шеи.
Бой был короткий.
А потом
Глушили водку ледяную,
И выковыривал ножом
Из-под ногтей
Я кровь чужую.
1942
* * *
Владимир Замятин
ПАМЯТНИК
Не там – в пустынном переулке,
Не там, где мать жила, ждала,-
В тяжёлой бронзовой тужурке
Мой друг стоит среди села.
С дороги, прямо из похода,-
Казалось,
Зов наш услыхал, -
По августу большого года
В село родное пришагал.
Любуясь отчим кровом, немо.
Стоит солдат и хлебороб,
И бронзовые дуги шлема
Упрямо сдвинуты на лоб.
И на его груди открытой
Пылают так, что видно всем:
Навечно две звезды отлитых,
Знак скромный – ВЛКСМ.
Проходят, кланяясь, сельчане.
А он, свою расправив грудь,
Стоит в торжественном молчанье –
Как будто в дом решил шагнуть.
Всё так же молодо, пытливо,
Нащупав взглядом даль полей,
Глядит на бронзовые нивы
Он из-под бронзовых бровей.
Всё так же, спутник жизни нашей,
Он входит в дни, в мои года –
Прямой, бесстрашный,
В битве павший,
Не умиравший никогда!
1948
* * *
Эдуард Асадов
СОЛДАТ
Меж стиснутых пальцев желтела солома,
Поодаль валялся пустой автомат,
Лежал на задворках отцовского дома
Осколком гранаты убитый солдат.
Бойцы говорили: не то совпаденье,
Не то человеку уж так повезло,
Что ранней зарёй в полосе наступленья
Увидел гвардеец родное село.
Чьё сердце не дрогнет при виде знакомой
До боли, до спазмы родной стороны!
И тяжесть становится вдруг невесомой,
И разом спадает усталость войны!
Что значили парню теперь километры?!
Ждала его встреча с семьёй на войне,
В лицо ему дули родимые ветры,
И, кажется, сил прибавлялось вдвойне!
Но нет, не сбывалось… Громыхнула граната…
Капризен солдатской судьбы произвол:
Две тысячи вёрст прошагал он до хаты,
А двадцать шагов – не сумел… не дошёл…
Меж стиснутых пальцев солома желтела,
Поодаль валялся пустой автомат…
Недвижно навеки уснувшее тело,
Но всё ещё грозен убитый солдат!
И чудилось: должен в далёком Берлине
Солдат побывать, и, как прежде в бою,
Он будет сражаться, бессмертный отныне,
Бок о бок с друзьями шагая в строю.
За мысли такие бойцов не судите,
Пускай он в Берлин и ногой не ступал,
Но в списках победных его помяните –
Солдат эту почесть в боях заслужил!
1945
* * *
Михаил Исаковский
РУССКОЙ ЖЕНЩИНЕ…
…Да разве об этом расскажешь-
В какие ты годы жила!
Какая безмерная тяжесть
На женские плечи легла!...
В то утро простился с тобою
Твой муж, или брат, или сын,
И ты со своею судьбою
Осталась один на один.
Один на один со слезами,
С несжатыми в поле хлебами
Ты встретила эту войну.
И всё– без конца и без счёта –
Печали, труды и заботы
Пришлись на тебя на одну.
Одной тебе – волей-неволей,
А надо повсюду поспеть;
Одна ты и дома и в поле,
Одной тебе плакать и петь.
А тучи свисают всё ниже,
А громы грохочут всё ближе,
Всё чаще недобрая весть.
И ты перед всею страною,
И ты перед всею войною
Сказалась – какая ты есть.
Ты шла, затаив своё горе,
Суровым путём трудовым.
Весь фронт, что от моря до моря,
Кормила ты хлебом своим.
В холодные зимы, в метели,
У той у далёкой черты
Солдат согревали шинели,
Что сшила заботливо ты.
Бросалися в грохоте, в дыме
Советские воины в бой,
И рушились вражьи твердыни
От бомб, начинённых тобой.
За всё ты бралася без страха,
И, как в поговорке какой,
Была ты и пряхой и ткахой,
Умела – иглой и пилой.
Рубила, возила, копала,-
Да разве ж всё перчтёшь?
А в письмах на фронт уверяла,
Что будто отлично живёшь.
Бойцы твои письма читали,
И там, на переднем краю,
Они хорошо понимали
Святую неправду твою.
И воин, идущий на битву
И встретить готовый её,
Как клятву, шептал, как молитву,
Далекое имя твоё…
1945
* * *
Виктор Гончаров
Меняются цифры, стираются даты,
Но в памяти вечно шагают солдаты.
Стучат и стучат в голове батальоны
И сон выбивают из глаз воспалённых.
И снова и снова – разъезды, заставы,
Составы, и рельсы, и стрелок суставы.
Зудят провода, провожая депеши,
Леса, да болота, да топи, да леший –
На ветке закрученный домик улитки
Да ветер осенний, продрогший до нитки.
Там липкое небо стекает за ворот,
Там город рукою ракеты распорот.
Там корчатся в судорогах танки и люди.
И кажется, нет им конца и не будет…
Разрывы то сбоку, то дальше, то ближе!
Там рухнул отец мой в дорожную жижу.
Дома догорают, и плавятся крыши…
Там младший братишка упал и не дышит!
Дым, дым, дым…
На этой земле, где сгинул брат.
Где кости сложил отец, -
Меня на испуг не возьмёт снаряд,
Ни бомба и ни свинец!
1946
* * *
Анна Ахматова
МУЖЕСТВО
Мы знаем, что ныне лежит на весах
И что совершается ныне.
Час мужества пробил на наших часах,
И мужество нас не покинет.
Не страшно под пулями мёртвыми лечь,
Не горько остаться без крова, -
И мы сохраним тебя, русская речь,
Великое русское слово.
Свободным и чистым тебя пронесем,
И внукам дадим, и от плена спасём
Навеки!
Февраль 1942
* * *
Демьян Бедный
Я ВЕРЮ В СВОЙ НАРОД
Пусть приняла борьба опасный оборот,
Пусть немцы тешатся фашистскою химерой,
Мы отразим врагов. Я верю в свой народ
Несокрушимою тысячелетней верой.
Он много испытал. Был путь его тернист.
Но не затем зовёт он родину святою,
Чтоб попирал её фашист
Своею грязною пятою.
За всю историю суровую свою
Какую стойкую он выявил живучесть,
Какую в грозный час он показал могучесть,
Громя лихих врагов в решающем бою!
Остервенелую фашистскую змею
Ждёт та же злая вражья участь!
Да, не легка борьба. Но мы ведь не одни.
Во вражеском тылу тревожные оги.
Борьба кипит. Она в разгаре.
Мы разгромим врагов. Не за горами дни,
Когда подвергнутся они
Заслуженной и неизбежной каре.
Она напишется отточенным штыком
Перед разгромленной фашистскою оравой:
«Покончить навсегда с проклятым гнойником,
Мир отравляющим смертельною отравой!»
7 ноября 1941
* * *
Павел Железнов
НА ПОДСТУПАХ К МОСКВЕ
Держась, как за личное счастье,
За каждую пядь земли, -
Мы под Москвой встали насмерть,
В грунт промёрзлый вросли.
Земля от взрывов дрожала.
Трещала танков броня…
Солнце в огне пожара
Чадило, как головня…
Не только на этом взгорье,
Где наш окопался взвод, -
На Балтике и в Черноморье
Москву защищал народ.
Но лишь в подмосковной зоне
Встряхнуть моё сердце мог,
Как часы на ладони,
Знакомый с детства гудок…
Когда с орудийным раскатом
Мы подымались в бой, -
Поэт становился солдатом,
Поэтом – солдат любой!
1941
* * *
Михаил Исаковский
ВРАГИ СОЖГЛИ РОДНУЮ ХАТУ…
Враги сожгли родную хату,
Сгубили всю его семью.
Куда ж теперь идти солдату,
Кому нести печаль свою?
Пошёл солдат в глубоком горе
На перекрёсток двух дорог,
Нашёл солдат в широком поле
Травой заросший бугорок.
Стоит солдат – и словно комья
Застряли в горле у него.
Сказал солдат: «Встречай, Прасковья,
Героя – мужа своего.
Готовь для гостя угощенье,
Накрой в избе широкий стол, -
Свой день, свой праздник возвращенья
К тебе я праздновать пришёл…»
Никто солдату не ответил,
Никто его не повстречал,
И только тёплый летний ветер
Траву могильную качал.
Вздохнул солдат, ремень поправил,
Раскрыл мешок походный свой,
Бутылку горькую поставил
На серый камень гробовой.
«Не осуждай меня, Прасковья,
Что я пришёл к тебе такой:
Хотел я выпить за здоровье,
А должен пить за упокой.
Сойдутся вновь друзья, подружки,
Но не сойтись вовеки нам…№
И пил солдат из медной кружки
Вино с печалью пополам.
Он пил – солдат, слуга народа,
И с болью в сердце говорил:
«Я шёл к тебе четыре года,
Я три державы покорил…»
Хмелел солдат, слеза катилась,
Слеза несбывшихся надежд,
И на груди его светилась
Медаль за город Будапешт.
1945
* * *
Борис Костров
ПОСЛЕ БОЯ
Портянки сохнут над трубой,
Вся в инее стена…
И, к печке прислоняясь спиной,
Спит, стоя, старшина.
Шепчу: - Товарищ, ты бы лёг
И отдохнул, солдат!
Ты накормил, как только мог,
Вернувшихся назад.
Ты не поверил нам. Ну что ж,
В том нет большой беды.
Метёт метель. И не найдёшь
На небе ни звезды.
Твоей заботе нет цены.
Ляг между нами, брат.
Они снежком занесены
И не придут назад.
1943
* * *
Юрий Гордиенко
Мы шли под пули, в стужу дрогли,
Мы бой вели четыре дня
И, взяв рубеж, - везенье, рок ли,-
Живыми вышли из огня.
Бредя по полю снегом талым,
Вошли в какое-то село…
И вдруг домашний звон гитары
К нам тёплым ветром донесло.
Нам звук струны казался дивом.
Мы ход замедлили, топчась:
Должно быть, нас опередила
Другая воинская часть.
Под сапогом ледок ломался.
Пора бы трогаться давно,
Но всё ещё слова романса
Лились в открытое окно.
Не просто песня долетала,
Но – обещание и весть,
Что в мире есть ещё гитара
И женский голос в мире есть.
1943
* * *
Всеволод Азаров
Четыре года по команде «к бою!»
Мгновенно собирался наш расчёт.
Спроси у нас орудие любое –
Оно ответит, как сражался флот.
Спроси на «Петропавловске», на «Минске»,
Спроси у раскалённых жёрл фортов –
Тебе ответит грохот исполинский
И гордая отвага моряков.
Мы шли сквозь испытанья, зубы стиснув,
В боях теряя дорогих друзей.
Всё одолел, всё вынес флот Балтийский,
И, закаляясь, он стал ещё сильней.
С ним возмужали мы, его питомцы.
Заветной думой сплочены одной.
За нами в золотых знамёнах солнца
Стоит любимый город над Невой!
1945.
* * *
Маргарита Алигер
С пулей в сердце я живу на свете.
Мне ещё не скоро умереть.
Снег идёт.
Светло.
Играют дети.
Можно плакать,
можно песни петь.
Только петь и плакать я не буду.
В городе живём мы, не в лесу.
Ничего, как есть, не позабуду.
Всё, что знаю, в сердце пронесу.
Спрашивает снежная, сквозная,
светлая казанская зима:
- Как ты будешь жить?
- Сама не знаю.
- Выживешь?
- Не знаю и сама.
- Как же ты не умерла от пули?
От конца уже невдалеке
я осталась жить
не потому ли,
что в далеком камском городске,
там, где полночи светлы от снега,
где лихой мороз берёт своё,
начинает говорить и бегать
счастье и бессмертие моё.
-Как же ты не умерла от пули,
Выдержала огненный свинец?
Я осталась жить
не потому ли,
что, когда увидела конец,
частыми, горячими толчками
сердце мне успело подсказать,
что смогу когда-нибудь стихами
о таком страданье рассказать.
-Как же ты не умерла от пули?
Как тебя удар не подкосил?
Я осталась жить
не потому ли,
что, когда совсем не стало сил,
увидала
с дальних полустанков,
из забитых снегом тупиков:
За горами
движущихся танков,
за лесами
вскинутых штыков
Занялся,
забрезжил
день победы,
землю осенил своим крылом.
Сквозь свои
и сквозь чужие беды
в этот день пошла я напролом.
1941
* * *
Тобиас Гуттари
ВЕСНОЙ 1942 ГОДА
Летят на север птицы косяком,
И воды рек спешат в седое море.
У нас свой путь, и мы его пройдём,
Хоть он исполнен трудностей и горя.
Как перелётным птицам прилетать,
Как пенистым потокам к морю рваться, -
Так нам врагов вовеки побеждать
И в край родной с победой возвращаться.
По тем путям, где отступали мы,
По этим сердцу памятным дорогам,
Пойдём вперёд, сметём остатки тьмы –
Нам до рассвета ждать уже немного.
Как неизменен птиц прилёт весной,
Как верно то, что реки рвутся в море, -
Победы солнце встанет над страной,
Мир засияет на её просторе.
1942
* * *
Наири Зарьян
ПАВШИМ ТОВАРИЩАМ МОИМ
Наши армии на запад в жажде мести мчатся в бой,
И орудия салюта громыхают над Москвой.
Вы встаёте предо мною в свете праздничных ракет –
Павшие во имя славы – вы, друзья прошедших лет.
Ваши голоса я слышу, шаг знакомый по земле,
Очертанья лиц любимых видит память в синей мгле.
Сколько было в вашем сердце пламени, мечты, скорбей –
Всё вы отдали за счастье светлой родины своей.
Где ж, товарищи и други, вечный вы нашли покой?
Вас Кубань ли приютила, Дон ли принял голубой?
Обняла ли Украина вас, по-сестрински, в ночи?
Пали вы у стен Смоленска иль в развалинах Керчи?
Где вы спите? Не забудет вас Армении певец.
Ваша слава – что на небе звёзд сверкающий венец!
В шуме праздничном победы, в мощном ликованье масс
Ваш певец гордится вами и оплакивает вас
В час, когда на запад мчатся воины в победный бой
И приветственные залпы полыхают над Москвой.
1944
* * *
Александр Безыменский
РЕКВИЕМ
Когда наклоняется знамя
Над павшими в грозном бою,
Роняет печальное солнце
Слезу золотую свою.
На свежем высоком кургане
У чёрной могильной плиты
В глубоком и скорбном молчанье
Встают на колени цветы,
А ветер, летящий над чашей,
Разносит над ширью земной
Наш залп, на кургане гремящий,
Как клятва Отчизне родной…
…Но снова взвивается знамя,
И трубы оркестров гремят,
И пушки стальными стволами
Вбивают снаряды в закат,
И ветер, свистящий над чашей,
Разносит грозней, чем вчера,
На Запад, как буря, летящий
Раскат громового «Ура».
1943
* * *
Семён Ботвинник
Я спал в окопе тесном. Предо мной,
Январской озаренное луной,
Блестело поле. Красная ракета
С шипеньем догорала на снегу,
И яростно за перелеском где-то
Орудья ударяли по врагу…
Я спал в окопе тесном…
Снился мне
Чапаев на горячем скакуне,
И в лунном свете синие клинки,
И словно крылья – бурка, и по знаку
Летят – почти по воздуху – в атаку
Его кавалерийские полки…
Дыхание совсем другой войны,
Распахнутой, хрустящей тишины…
Внезапно танки с грохотом пошли.
Я встал. Земля ходила и гудела,
И небо, оторвавшись от земли,
На огненных столбах окаменело…
И к вражьим дотам медленно ползли,
Как близнецы, похожие солдаты;
Чернели сбоку голые кусты,
И мир лежал разбитый на квадраты,
И ставили безусые комбаты
На смятых картах красные кресты.
1943
* * *
Николай Букин
ПРОЩАЙТЕ, СКАЛИСТЫЕ ГОРЫ
Прощайте, скалистые горы,
На подвиг отчизна зовёт,
Мы вышли в открытое море,
В суровый и дальний поход.
А волны и стонут, и плачут,
И плещут на борт корабля.
Растаял в далёком тумане Рыбачий –
Родимая наша земля.
Корабль мой упрямо качает
Крутая морская волна,
Поднимет и снова бросает
В кипящую бездну она.
Обратно вернусь я не скоро,
Но хватит для битвы огня.
Я знаю, друзья, что не жить мне без моря,
Как море мертво без меня.
Нелегкой походкой матросской
Иду я навстречу врагам,
А после с победой геройской
К скалистым вернусь берегам.
Хоть волны и стонут, и плачут,
И плещут на борт корабля,
Но радостно встретит героев Рыбачий –
Родимая наша земля.
1944
* * *
Емилиан Буков
ПОБЕДА
Я ждал тебя, не как влюблённый
Подругу ждёт – придёт ли, нет…
Я ждал тебя, как сад бессонный
Ждёт на заре, чтоб хлынул свет.
Я шёл к тебе, нетерпеливый,
И под собой не чуял ног.
Навстречу полыхали нивы
И месяц заносил клинок.
Мне заступили путь руины
И горе разрывало грудь…
Я шёл к тебе, и путь был длинный,
Но не хотел я отдохнуть.
Пришла, как в небо голубое
Приходит солнышко весной, -
И смолк далёкий грохот боя,
Запели птицы надо мной.
Мне столько слов сказать хотелось!
Но слёзы хлынули из глаз,
Впервые изменила смелость,
И робок был я в этот час.
И столько чувств во мне боролось!...
Я слышал в имени твоём
И детский смех, и женский голос,
И радостных салютов гром.
1945
* * *
Сергей Викулов
ПАРАД ПОБЕДЫ
Такое Площадь знала лишь однажды,
Однажды только видела Земля:
Солдаты волокли знамёна вражьи,
Чтоб бросить их к подножию Кремля.
Они, свисая, пыль мели с брусчатки.
А воины, в сиянии погон,
Всё били, били в чёрные их складки
Надраенным кирзовым сапогом.
Молчала Площадь. Только барабаны
Гремели. И ещё – шаги, шаги…
Вот что такое «русские Иваны» -
Взгляните и запомните, враги!
Вы в них стреляли?
Да, вы в них стреляли!
И жгли в печах?
Да, вы их жгли в печах!
Да только зря: они не умирали,
Лишь молний прибавлялось в их очах!
«На-а-пра-во!» - и с размаху о брусчатку
и свастику, и хищного орла.
Вот так! России бросили перчатку –
Россия ту перчатку подняла!
И видели, кто был в тот день в столице,
на площади: она, лицом строга,
подняв венец
и меч зажав в деснице,
прошла по стягам брошенным врага!
1945
* * *
Евгений Винокуров
В полях за Вислой сонной
Лежат в земле сырой
Серёжка с Малой Бронной
И Витька с Моховой.
А где-то в людном мире
Который год подряд
Одни в пустой квартире
Их матери не спят.
Свет лампы воспалённой
Пылает над Москвой
В окне на Малой Бронной,
В окне на Моховой.
Друзьям не встать. В округе
Без них идёт кино,
Девчонки, их подруги,
Все замужем давно.
Пылает свод бездонный.
И ночь шумит листвой
Над тихой Малой Бронной,
Над тихой Моховой.
1953
* * *
Расул Гамзатов
ПАМЯТНЫЙ ДЕНЬ
«Скажи мне, товарищ,
В какой это год
Донец переплыл ты и спас пулемёт?!»
«Всего не упомнишь,
Чудной человек,
Немало пришлось мне формировать рек».
«Скажи мне, товарищ,
Про доблесть свою,
Когда ты был ранен в жестоком бою?»
Он скажет лениво:
«Ответить бы рад,
Да всех своих ран не упомнит солдат».
«скажи мне, товарищ,
Ты вспомнишь иль нет,
Когда получил ты партийный билет?»
И он назовёт и тот день и тот час:
Такое бывает всего только раз.
* * *
Александр Гитович
СТРОИТЕЛЬ ДОРОГИ
Он шёл по болоту, не глядя назад,
Он бога не звал на подмогу,
Он просто работал как русский солдат
И выстроил эту дорогу.
На запад взгляни и на север взгляни –
Болото, болото, болото.
Кто ночи и дни выкорчёвывал пни,
Тот знает, что значит работа.
Пойми, чтобы помнить всегда и везде:
Как надо поверить в победу,
Чтоб месяц работать по пояс в воде,
Не жалуясь даже соседу!
Всё вытерпи ради родимой земли,
Всё сделай, чтоб вовремя, ровно,
Одно к одному по болоту легли
Настила тяжёлые брёвна.
…На западе розовый тлеет закат,
Поёт одинокая птица.
Стоит у дороги и смотрит солдат
На запад, где солнце садится.
Он курит и смотрит далеко вперед,
Задумавший точно и строго,
Что только на запад бойцов поведёт
Его фронтовая дорога.
1942
* * *
Николай Доризо
БИНОКЛЬ
Мы, стиснув зубы, шаг за шагом
Шли на восток, шли на восток.
Остался там, за буераком,
Наш городок.
А боль разлуки всё сильнее,
А в дальней дымке всё синее
Кварталы.
А потом – от городка
Лишь два кружка
В бинокле полевом.
Дома – глядеть не наглядеться.
Река, сады – картины детства
В двух маленьких кружках!
Мы городок к глазам прижали,
Мы, как судьбу, бинокль держали
В своих руках.
И тополя под ветром дрогли,
И покачнулись вдруг в бинокле
Сады и зданья все,
И только пыль, да пыль густая.
А городок исчез, растаял
В одной скупой слезе.
Бинокль…
Ты был в походе с нами,
Ты шёл победными путями
От волжского села.
На рощу, на зигзаг окопа.
На пыльный тракт глядел ты в оба,
В два дальнозоркие стекла.
И расшифровывались дымки,
Срывались шапки-невидимки,
В степи кивал ковыль,
И под твоим бессонным взглядом
Вдруг рыжим «фрицем» с автоматом
Оказывалась пыль…
Бинокль, бинокль, какие дали
Тебя в те годы наполняли,
Какие скалы, реки, горы,
Дворцов готических узоры!...
И сколько дальних стран легло
На круглое твоё стекло,
Пока тебя я в руки взял
Здесь, у донских дорог,
Пока опять к глазам прижал,
Мой городок!
1944
* * *
Наири Зарьян
СТАЛИНГРАД
Колыбель героев ратных, вечный Сталинград,
На тебя с надеждой люди в этот час глядят!
Весь в огне, в дыму, как воин, встал бесстрашно ты,
Чтобы всюду жизнь шумела, чтоб сбылись мечты.
Я – певец земли армянской – о тебе пою.
Языки твоих пожарищ душу жгут мою.
Но в долине Араратной тихо и светло,
Небо, вымытое ливнем, - чистое стекло.
Ереван, от туфа розов, светится маня,
Как родные очи – окна смотрят на меня.
Прохожу я по кварталам из конца в конец.
С нами вместе рос мой город: площади, дворец.
Только знаю, расколоться б небу, как стеклу,
И кружил бы горький ветер серую золу,
Если б вражеское пламя ты не затоптал.
Если где-нибудь в Нью-Йорке в этот грозный год
Ещё ходит беззаботно поздний пешеход,
Потому лишь, что отважно ты сейчас стоишь,
Потому, что словно факел, ты огнём горишь.
Сталинград, герой бессмертный, воин, патриот!
Все вселенная в восторге гимн тебе поёт,
Ну, а я – певец твой давний – слышу голос твой,
Отдаётся в сердце грохот битвы грозовой.
Подлый враг к могиле чёрной ближе с каждым днём,
И встаёт заря победы в пламени твоём.
Октябрь 1942
* * *
Вера Инбер
ТРАМВАЙ ИДЁТ НА ФРОНТ
Холодный, цвета стали,
Суровый горизонт…
Трамвай идёт к заставе,
Трамвай идёт на фронт.
Фанера вместо стёкол,
Но это ничего,
И граждане потоком
Вливаются в него.
Немолодой рабочий –
Он едет на завод,
Который дни и ночи
Оружие куёт.
Старушку убаюкал
Ритмичный шум колёс:
Она танкисту- внуку
Достала папирос.
Беседуя с сестрою
И полковым врачом,
Дружинницы – их трое –
Сидят к плечу плечом.
У пояса граната,
У пояса наган,
Высокий, бородатый –
Похоже, партизан,
Пришёл помыться в баньке,
Побыть с семьёй своей,
Принёс сынишке Саньке
Немецкий шлем – трофей –
И снова в путь – дорогу,
В дремучие снега –
Выслеживать берлогу
Жестокого врага,
Огнём своей винтовки
Вести фашистам счёт…
Мелькают остановки,
Трамвай на фронт идёт.
Везут домохозяйки
Нещедрый свой паёк,
Грудной ребёнок – в байке
Откинул уголок –
Глядит (ему всё ново).
Гляди, не забывай
Крещенья боевого,
На фронт идёт трамвай.
Дитя! Твоя квартира
В обломках. Ты – в бою
За обновленье мира,
За будущность твою.
Ноябрь 1941
* * *
Лев Квитко
СВЕТ В УБЕЖИЩЕ
Я тороплюсь меж чёрными домами,
Проводником мне служит неба клок.
Я захожу в убежище…Огнями
Сверкающими залит потолок.
Бывало, эти лампы не боялись
Сиять во все весёлые лучи.
Как будто кубки солнца поднимались
В московской ослепительной ночи.
Теперь они запрятаны в подвалы,
Где дети спят под музыку войны…
На улице сраженье… Интервалы
Полны настороженной тишины.
Там смерть на жизнь обрушилась.
Там стоны
Насильем раздираемой земли.
Там истребительные батальоны
Бесстрашье на знаменах пронесли.
1941
* * *
Мария Комисарова
Полыхает, полыхает
Над просторами война.
Провожает, провожает
Мужа в армию жена.
Сшила тёплую фуфайку,
Сшила варежки ему,
Обернула ноги в байку
Дорогому своему.
И кисет с тоской сердечной
Подала ему в слезах,
Донесла мешок заплечный
До состава на путях.
Эшелон пошёл на запад,
А жена пошла домой,
Дома – дети, надо стряпать
И везде успеть одной.
Крепче стойте, бабьи ноги,
Не ломись от горя, грудь,-
И забот и дела много,
После можно отдохнуть.
Ты лети, лети, соколик,
Высоко и далеко!
И жена, вздохнув от боли
Тяжело и глубоко,
Вытрет слёзы и шагает.
Вот пришла домой – одна…
Дни и ночи полыхает
Над просторами война!
1942
* * *
Дмитрий Кедрин
ЗАВЕТ
В час испытаний
Поклонись отчизне
По-русски,
В ноги,
И скажи ей:
- «Мать!
Ты жизнь моя!
Ты мне дороже жизни!
С тобою – жить,
С тобою умирать!»
Будь верен ей.
И, как бы ни был длинен
И тяжек день военной маеты, -
Коль пахарь ты,
Отдай ей всё, как Минин,
Будь ей Суворовым,
Коль воин ты.
Люби её.
Клянись, как наши деды,
Горой стоять
За жизнь и честь,
Чтобы сказать
В желанный час победы:
«И моего
Тут капля мёда есть!»
1942
* * *
Дмитрий Кедрин
Весь край этот, милый навеки,
В стволах белокорых берёз,
И эти студёные реки,
У плёса которых ты рос.
И тёмная роща, где свищут
Всю ночь напролёт соловьи,
И липы на старом кладбище,
Где предки уснули твои.
И синий ласкающий воздух,
И крепкий загар на щеках,
И деды в Андреевских звёздах,
В высоких седых париках.
И рожь на полях непочатых,
И эта хлеб-соль средь стола,
И псковских соборов стрельчатых
Причудливые купола.
И фрески Андрея Рублёва
На тёмной церковной стене,
И звонкое русское слово,
И в чарочке пенник на дне.
И своды лабазов просторных,
Где в сене – раздолье мышам,
И эта – на ларчиках чёрных-
Кудрявая вязь палешан.
И дети, что мчатся, глазея,
По следу солдатских колонн,
И в старом полтавском музее
Полотнища шведских знамён.
И санки, чтоб вихрем летели!
И волка опасливый шаг,
И серьги вчерашней метели
У зябких осинок в ушах.
И ливни – такие косые,
Что в поле не видно ни зги…
Запомни: всё это – Россия,
Которую топчут враги.
1942
* * *
Всеволод Лобода
НАЧАЛО
Лес раскололся тяжело,
Седой и хмурый.
Под каждым деревом жерло
Дышало бурей…
Стволам и людям горячо,
Но мы в азарте.
Кричим наводчикам:
«Ещё, ещё ударьте!»
Дрожит оглохшая земля.
Какая сила
Ручьи, и рощи, и поля
Перемесила!
И вот к победе прямиком
За ротой рота
То по-пластунски, то бегом
Пошла пехота.
13 сентября 1944
| 